Поздравляем Виталия Ерфилова!

Федерация хоккея России поздравляет нашего прославленного тренера Виталия Георгиевича Ерфилова с 85-летием! Желаем крепкого здоровья, счастья, радости, благополучия и великолепного настроения!

ТРЕНЕР ВЛАДИСЛАВА ТРЕТЬЯКА

Что может чувствовать тренер, воспитавший лучшего вратаря ХХ века, легендарного Владислава Третьяка? Наверное, немалую толику удовлетворения. А если этот тренер дал путевку в жизнь еще и одному из выдающихся защитников отечественного хоккея Владимиру Лутченко? Впрочем, лучше спросить об этом самого этого тренера Виталия Георгиевича Ерфилова.

О том, как он пришел в хоккей, кто напутствовал в большой спорт его самого, Виталий Георгиевич рассказывает в книге «Хоккейные звезды Бориса Павловича», авторы которой – известный журналист, заслуженный работник культуры РФ Николай Вуколов, и заслуженный тренер СССР и России, вице-президент ФХР Игорь Тузик. Книга посвящена жизни и детялеьности выдающегося советского тренера Б.П.Кулагина, который и принял в начале 1960-х годов Ерфилова на работу тренером в хоккейцую школу ЦСКА…

 «Принимал меня на работу Борис Павлович Кулагин, - вспоминает Виталий Георгиевич. - Было это в 1961 году. Кулагина только-только назначили начальником хоккейной школы ЦСКА. Правда, в этой должности он пробыл недолго, его вскоре вторым тренером в команду мастеров определили».

Впрочем, сам Ерфилов в ЦСКА попал случайно. Друзья институтские посодействовали, с которым он учился в Институте физкультуры. В университете была своя хоккейная команда – СКИФ, в ней играли армейские игроки, поступившие в институт – Тазов, Рульнов, Медведев. Хорошая была команда, выступала по классу «Б» и даже один год третье призовое место там заняла.

А в ЦСКА в тот период происходила реорганизация и из хоккейного клуба была выделена отдельная единица – Хоккейная школа. В то время клуб имел четыре команды – мужскую, молодежную, юношескую и мальчиков. «И вот в ЦСКА, в хоккейную школу набирают еще пять возрастных групп. Но ведь их надо тренировать. Стали искать тренеров, взяли туда и Вячеслава Тазова. И вот он как-то мне звонит: «Виталь, не хочешь поработать в ЦСКА тренером?». А я после окончания института работал в Детском парке имени 1-ого мая, что на Яузе. Это была физкультурная работа. Я ему отвечаю: «Славик, я же не армейский человек, чуть что, меня же первым и сократят…». Тазов мне на это: «Что ж, такой вариант исключать нельзя. Но кто знает – будет так, не будет. И когда? Зато ведь и работать научишься».

Что ж, резонно. Пришел Ерфилов в только-только отстроенный Дворец спорта ЦСКА на Ленинградском проспекте. То был второй в Москве после катка в «Сокольниках» крытый ледовый стадион. Хотя спартаковская школа действовала тогда на Ширяевке, а армейская располагалась где-то в Тушино.

 «Дело было в сентябре, - ностальгически прищурился Виталий Георгиевич. - Знакомят меня с Борисом Павловичем: «Так, мол и так, вот молодой, способный…». Кулагин на меня изучающе-внимательный взгляд бросил и молвил: «Ну, вот что. Давай, одевайся и проводи занятия!». Дали мне костюм, коньки вручили. Славик мне шепчет: «Да не дрейфь ты, Виталька. Сначала прогони их по кругу, потом заставь их гимнастику на ходу выполнять». Я вышел, голос у меня был громкий, командный. Стал командовать, показывать, туда-сюда…Кулагин смотрел-смотрел и говорит: «Беру!». Вот так и начали мы с ним работать вместе. Работать мне с Борисом Павловичем было интересно. Был он человек творческий, работал много, старательно, причем, успевал и в команде мастеров, и в хоккейной школе».

Вышло так, что работал Ерфилов с Кулагиным «в паре» сразу на два возраста – мальчишек 1949 и 1950 годов рождения. Но Кулагин тогда уже с командой мастеров усердно работал и Ерфилов в силу необходимости закрывал его участок работы с пацанами. «Это обстоятельство нас с Борисом Павловичем очень сдружило. Работал я старательно, в охотку и у меня практически было два года. Тренировались три раза в неделю, четвертый была игра. В понедельник, среду и пятницу я проводил тренировки с 1949 годом, а во вторник, четверг и субботу – с 1950 годом. Нард был все возрастом до 13 лет. Только Владик был помоложе».

Любопытно, кто готовил себя к хоккейной карьере под руководством Ерфилова. «В 1949 году были у меня Юра Блинов, он пришел с АЗЛК, Боря Ноздрин, Леня Поляков, и был у меня Володя Лутченко». (отметим про себя, что список неплохой, сразу два в нем олимпийских чемпиона - нападающий Ю.Блинов и защитник В.Лутченко).

 «А в 1950-м был у меня Володя Трунов, Женя Деев, хороший был парень, с задатками, но не состоялся…И был у меня в 1950-м Владик Третьяк».

Неплохая, скажем так, компания. Третьяк-то и вообще – лучший вратарь ХХ века. Трехкратный олимпийский чемпион. Краса и гордость отечественного спорта. Есть чем и кем гордиться Виталию Георгиевичу.

А как становятся спортивным тренером? Талант что ли особенный нужен, хватка какая? Образование, конечно, нужно специализированное. Но в первую очередь любовь к спорту нужна великая. Ерфилову в этом смысле повезло. Сам то он родом из Керчи, мать оттуда. А отец из Ферганы. Ну, совсем не хоккейные центры. Но поехали каждый сам по себе поступать в институт физкультуры им.Лесгафта, в Ленинграде. Там познакомились, поженились. Мать рожать поехала в Керчь, к родителям. Там и появился на свет белый в 1939 году будущий воспитатель Третьяка. Родители перед самой войной в Ташкенте жили. Отца забрали в армию и отправили служить на афаганскую границу. А потом отца направили на работу в Москву, в Центральный ордена В.И.Ленина институт физический культуры им.И.В.Сталина.

Очень импонирует, с какой любовью и уважением вспоминает Ерфилов отца и мать. Редко у кого такое трепетное отношение к пращурам своим в наши дни наблюдается. «Два чувства дивно близки нам, в них обретает сердце пищу, любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам», - вот ведь как проникновенно и точно уловил суть настоящей русской души великий Александр Сергеевич. Такая душа и у Ерфилова, теплых слов для родителей своих не экономящего.

Отец работал на Кафедре футбола и хоккея, мать – на Кафедре спортивной гимнастики. Написала отличную диссертацию по теме «Разновысокие бревна», посвященную обучению спортсменок на бревне на разной высоте. Но защититься не успела, тяжело заболела и скончалась. Но по ее методике не одно поколение гимнасток тренировалось.

Отец же накопил материалов на шесть диссертаций, но…»У него были разработки по такой теме, как «Обучение передвижению футболистов», он придумал много упражнений по специальному обучению мастеров кожаного мяча. Так, отец написал много материалов по батутной тренировке в футболе. Батут у него играл роль тренера. Вот Вы представьте, - приподнимается со стула Ерфилов. – Надо отрабатывать технику удара по воротам головой. Мяч для этого кто-то все время должен бьющему подбрасывать и мяч при этом будет падать все время сверху. А батут-то ведь можно поставить под углом. Мяч от батута отскакивает и тренирующийся футболист снова бьет по нему. Получается, что если мяч бьющему подкидывать, то он нанесет 60 ударов, а при тренировки с батутом – 600 ударов за тоже самое время. Улавливаете? - запальчиво восклицает Ерфилов и удовлетворенно резюмирует. – КПД повышается в десять раз!».

Был момент, когда его родителя в 1954 году перевели на кафедру баскетбола, а как раз тогда в Москве проводился баскетбольный чемпионат Европы. И он подготовил по итогам того чемпионата наработки по теме: «Тактика игры центрового». Тогда за сборную СССР играл знаменитый Василий Ахтаев, чеченец по национальности, рост которого составлял 232 сантиметра. Но еще любопытнее, что Ахтаев играл и вратарем в русском хоккее. «Его поставили в ворота, а коньки привязали прямо к ногам, так как хоккейных ботинок такого размера не смогли попросту отыскать, - заразительно смеется Виталий Георгиевич, - У меня где-то и фотография была, сейчас не отыщу, пожалуй. Вот такие чудеса. Мне от родителей многое досталось, они мне любовь к спорту привили, более того, научили к спорту серьезно, вдумчиво относится, так что на своих учителей я жаловаться не могу, да и вообще мне на учителей всегда везло».

Завидное качество – говорить о людях больше добрых слов, нежели перемалывать негатив. Ерфилов, если справедливость того требует, и за отрицательным штрихом в карман не полезет. А все же больше ему по сердцу (это чувствуется) позитивный отзыв.

Сам Ерфилов в 1969 году отправился по рекомендации Г.Мкртычана, возглавлявшего тренерский совет Федерации хоккея СССР, старшим тренером в Кирово-Чепецк, тренировать тамошнюю «Олимпию», откуда выпорхнул в хоккейный мир восхитительный Александр Мальцев. Правда, у самого Ерфилова тренировались два мальцевских брата – Анатолий и Сергей, а сам хоккейный виртуоз годом раньше в московское «Динамо» перебрался. Играл при Ерфилове в той «Олимпии» и Владимир Крикунов, будущий наставник московских динамовцев и тренер сборной России.

Тогда-то и вспомнил Борис Павлович Кулагин, принявший в 1971 году московские «Крылья Советов», о своем коллеге: «Ну, Виталий, хватит. Давай, ко мне переезжай». Но срок работы в Кирово-Чепецке оговорен был заранее – 3 года, о чем и сказал Ерфилов старшему товарищу. «Ладно, - согласился Кулагин. – Год я тебя подожду».

А что, Виталий Георгиевич, говорил ли Вам Кулагин, что намерен сделать «Крылья» чемпионами страны, выиграть золотые медали?

 «Вы знаете, весь смысл его работы заключался прежде всего в том, чтобы доказать всем, что он – тренер! Ведь в ЦСКА, когда Тарасов в 1970 году из команды ушел, оставив ее на Кулагина, он же сам, Анатолий Владимирович, ему этого показать и не дал! Ведь поначалу никаких вопросов не возникало. А потом Тарасов стал Кулагину «помогать», начал встревать в дела команды: «Так, Борис Палыч, ты помолчи пока…». А какой главный тренер такое стерпит? И между ними возник конфликт.

Надо сказать, что Борис Павлович сумел собрать отличную, классную команду. Будучи сам обиженным, он и в команду позвал людей обиженных, которые из кожи вон готовы были лезть, чтобы доказать, какие они игроки. Анисина, Лебедева, Бодунова в ЦСКА ведь обидели, Тарасов, например, Анисина в воинскую часть служить отправил, за то, что тот не хотел офицерский контракт подписывать… Шаталова, Глухова, Тюрина, Терехина из ЦСКА тоже «сплавили», Кузьмина и Лапина из «Спартака» пригласил, да и своя домашняя прослойка игроков была добротная – Дмитриев, Расько, Сережа Капустин, Маслов Генка из Казани, Котов. Сумел Борис Павлович объединить их в команду, в таком деле он мастак был великий.

В 1974 году Кулагин и Ерфилов привели «Крылья Советов» к триумфу. Клуб стал чемпионом СССР и золотые медали «положил» к тому же и в Кубок СССР. «Борис Павлович многому научился у Тарасова. Это «горки», например, знаменитые. Но у Бориса Павловича в «Крыльях» появился свой уже кураж. Он и в ЦСКА-то, - вспоминает Ерфилов, - был тренером незаурядным. И когда у Тарасова вторым был, то много принимал самостоятельных решений. Он уже в то время много собственных упражнений придумал, требовательность проявлял. А Тарасов на это ревниво не реагировал. Он Кулагина особо большим тренером не считал, а посему относился к его действиям спокойно, не видя в нем конкурента».

К тому моменту, напомним, Кулагин уже был вторым тренером сборной СССР и даже в этом качестве, помогая Боброву, когда в 1972 году игралась первая историческая суперсерия СССР-Канада, в матчах которой блеснул выдающимся мастерством Валерий Харламов, которому Кулагин с самых первых шагов прочил большое будущее…

В 1974 году Борис Павлович стал главным тренером сборной Союза и под его руководством команда сыграла вторую суперсерию СССР-Канада (ВХА), где вновь канадскую публику поразил своими проходами Харлам. И, к слову сказать, именно при Кулагине в сборной впервые действовал тренерский «триумвират»: к себе в помощники Кулагин пригласил Владимира Юрзинова и Константина Локтева.

А почему именно Кулагина назначили старшим тренером сборной, Виталий Георгиевич? Ведь тогда еще были в расцвете сил Николай Иванович Карпов, Анатолий Михайлович Кострюков, Борис Александрович Майоров. Тот же Пучков Николай Георгиевич... А сделали тренером Кулагина.

 «Вся штука в том, что Борис Павлович был ближе всех к «кухне» сборной, - отвечал на этот вопрос Ерфилов. - Он же недаром ездил наблюдателем Спорткомитета на мировое первенство в Прагу в 1972 году. Его уже подтягивали под сборную. Поэтому, когда Бобров с Пучковым в Праге «завалились», а тогда и второе место на чемпионате мира рассматривалось, как неудача, то Пучкова убрали, и его место занял Кулагин.

Николай Георгиевича я знал хорошо, классный был мужик, - с теплотой в голосе молвил Ерфилов. - Хоккею был предан всецело, только им и жил. Но был, если так можно сказать, человеком увлекающимся, фантазером, чересчур фонтанировал собственными идеями: «Вот мы сейчас так вот сделаем!». «А зачем так-то, Николай Георгиевич?». «То есть, как это зачем?! Так правильно, так и сделаем…». При Боброве, чей авторитет среди игроков был беспределен, должен был быть человек сбалансированный, уравновешенный. Именно таким человеком и был Борис Павлович, который к тому же отлично знал многих игроков сборной, которые именно при нем и начинали свой путь в большом хоккее в ЦСКА. А это – весьма важное обстоятельство.

Ход событий показал, что ставка на Кулагина была верной. Сборная Союза убедительно выиграла суперсерию-74 у сборной Всемирной хоккейной ассоциации, в очередной раз стал в Инсбруке-76 олимпийским чемпионом. Правда, затем последовали два подряд сбоя на мировых первенствах 1976 года в Катовице, и 1977 года – в Вене. И Кулагина сняли, а в сборную пришел Виктор Васильевич Тихонов.

Я так Вам скажу, - убежденно режет воздух ладонью Ерфилов. – Приход Тихонова был не случаен, это никакое, в самом деле, не открытие. Но я полагаю, что если бы не пришел Тихонов, то в ЦСКА и в сборную вернулся бы Тарасов! Ведь в тот момент Анатолию Владимировичу было 54 года! Всего-то! Ведь, давайте будем откровенны, Локтева-то из ЦСКА убрал Тарасов, он ведь под себя площадку расчищал. Лет пять ведь еще железно мог старшим тренером команды поработать. Но не вышло. Тогда Анатолий Владимирович сам себя перемудрил. Когда они после Олимпиады-72 с Чернышевым попросились в отставку с поста тренеров сборной, они думали, что их уговаривать начнут, упрашивать. А Председатель Спорткомитета С.Павлов не стал этого делать, он их чуть «придушил». Дело в том, что валюты у Федерации хоккея и Спорткомитета всегда было немного и Павлов договорился. Что сборная СССР сыграет после Саппоро несколько, как теперь говорят, «выставочных» матчей. А Тарасов с Чернышевым заартачились: команда устала, нам еще в Праге мировое первенство предстоит…Вот и нашла коса на камень».

О двух хоккеистах, которые росли на глазах у Ерфилова, хочется рассказать особо. Харламов и Третьяк. Ну, Харламов 1948-ого года рождения, его другие тренеры вели, хотя и Виталий Георгиевич тоже. А уж Третьяк стопроцентно его, Владислав Александрович в 1950 году на свет появился.

- Виталий Георгиевич, Вы ведь в ЦСКА начинали хоккейным тренером общего профиля. А говорят, что именно Третьяк – ваш вратарский воспитанник, что это Вы вратаря в нем открыли?

 «Что ж, было дело. Я когда в ЦСКА хоккейным тренером пришел, мне показалось с самого начала, что вратарь в хоккейной команде – это воистину фигура особой значимости. И я подумал, что с вратарями надо заниматься индивидуально, отдельно от всех других игроков. Сейчас это – аксиома, школы вратарские действуют. А в те времена ведь опыта было маловато, литературы специализированный – раз два, да обчелся. Я понаблюдал, как в ЦСКА Пучков с Овчуковым тренировался. Присматривался к зарубежным голкиперам, когда к нам команды и сборные других стран приезжали.

Один год у меня вместе тренировались Владимир Полупанов и Третьяк. Тренировки проходили по утрам и были посвящены целиком только отработке всяких вратарских приемов. Я их учил кататься. Вратарь должен обязательно отлично кататься, примерно так, как полевой игрок. Это помогает ему предугадывать действия нападающих соперника…».

- А зачем вратарю так кататься, в воротах-то у него и коньки-то совершенно другие?

 «Стоя в воротах, вратарь все равно катается. Но самое главное-то в том, что он должен уметь передвигаться в воротах. Да, у него другие коньки, но, соответственно, и техника передвижения другая. Но над этим никто не задумывался. А мне такая мысль в голову пришла. И первое, чему я стал учить Третьяка – это передвигаться в воротах приставным шагом. Он этим искусством овладел и тем самым опередил значительно всех остальных своих сверстников. Вот в чем, пожалуй, и был секрет Третьяка. Тут, разумеется, надо добавить, что у Владика был очень твердый характер, он был честолюбив, упорен, у него было огромное желание играть лучше всех…».

- Выходит, Вы с Третьяком время опередили?

 «Да, вроде бы так вышло, - чуть поморщился от такого вопроса не любящий громких фраз и, особенно, о себе самом, Ерфилов.

С огромным удовольствием вспоминает он матч на Кубок Москвы между сверстниками 1948 года рождения – спартаковцами и армейцами. «В той игре, - улыбается Виталий Георгиевич, - Валерка натворил чудес. Она у меня и сейчас стоит перед глазами. Вот эпизод: Харламов ведет шайбу в середине площадки, а у синей линии его встречают два здоровенных спартаковских защитника, Валера им – по пояс. Два таких «столба». И Харламов начинает уходить от них ближе к бортику, но уходить хитрым образом. Ногами так перебирает-перебирает, а сам все оглядывается, смотрит, кто ему из партнеров поможет, кому бы пас отдать. А защитники как два удава на него надвигаются. Ну, какое тут решение можно принять? Сыграть шайбой от борта, или просто бросить ее в свою зону. А Валерка вдруг неожиданно для всех добавил, защитники спартаковские на месте «стоять» остались, а он на ворота вышел и гол забил. Просто феерический гол».

А поначалу великий Харлам в своем возрасте, - а тренировал в ЦСКА мальчишек 1948 года знаменитый Андрей Васильевич Старовойтов, - потерялся и примерно лет с 14-ти ничем не выделялся. «Средний игрочок был. Он тогда еще слаб был, его физические кондиции не позволяли ему проявлять во всем блеске заложенные в нем умственные возможности. Зато уж когда подокреп, в «молодежке» играть начал, это был уже тот Харламов, которого узнал позже весь мир. Тогда в ЦСКА Смолин Саша играл, виртуоз был, ростом высоченный, красавец. В свое время Александр Альметов перед началом одного из матчей ему свой свитер под девятым номером передал. Символический был жест. Смолин впереди всех был среди юниоров армейских. Но Харламов его обошел».

Вспомнили мы с Виталием Георгиевичем и знаменитые харламовские голы, забитые им в суперсерии-72 СССР-Канада и суперсерии-74 СССР-Канада (ВХА). Особенно смаковали гол, забитый 17 сентября 1974 года в матче Квебеке, завершившимся вничью 3:3. Тогда Харламов подхватил шайбу в зоне советской сборной, прошел с ней через центр площадки, вошел в зону канадцев и, проскочив между защитниками Степлтоном и Трамбле, которых он «развел» движениями корпуса по сторонам, четко направив шайбу в верхнюю правую от вратаря «девятку». Непредсказуемость действий – вот что отличает гениального игрока. «Абсолютно точно, - согласился со мной Ерфилов. – Ну кто, скажите, мог представить, что Валерка пойдет на ворота самым тернистым путем, между этих двух многоопытных канадцев? А он взял и пошел. Нестандартность решений отличала его на площадке с мальчишеских лет».

«В свое время, - говорит бывший армейский тренер, - Владимир Владимирович Юрзинов, с которым я год учился вместе в институте физкультуры, пригласил к себе в рижское «Динамо» Юрия Шипицына. Я его спрашиваю: «В.В, ты зачем его берешь? Он же стоячий…» Юрзинов – великий энтузиаст хоккея, мне в ответ: «Виталь, бегать-то у меня есть кому, у меня пас некому отдать».

Мастером передач, очень умным игроком был, считает Ерфилов, Юрий Чичурин, партнер А.Мальцева по «Динамо». Отличался великолепным видением площадки и отличным пасом спартаковец Аркадий Рудаков. Ну. Мальцев, конечно же. «Что такое передача? Это искусство игры. Передача разделяется, - уверенным тоном специалиста поясняет Ерфилов, - по силе, по направлению, и, главное, по своевременности! Ведь чуть-чуть раньше, чуть-чуть позже, и все, момент упущен! А отдавать следует именно тогда, когда это нужно. Но как раз этого-то никто сейчас и не умеет делать. Ну, кто? Мозякин, Епанчинцев…По пальцам можно пересчитать».

- А на Ваш взгляд, Виталий Георгиевич, тренеру, начинающему работать с командой, нужен какой-то минимальный срок, за который он может создать приличную команду? Вот, например, Всеволод Михайлович Бобров, когда «Спартак» московский принимал в 1964 году, поставил условие – через три года выведу «Спартак» в чемпионы СССР. А до этого – не дергайте. И ведь вывел ровно через три года…

«Раньше такой срок был необходим, потому что тренеры не могли проводить такую селекционную работу, как сейчас. В такие короткие сроки. Сейчас тренера приглашают и говорят ему примерно так: «Вы должны занять первое место в чемпионате России за год!». Как так? «А вот так. Вот Вам деньги, берите самых лучших игроков, комплектуйте команду, приглашайте помощников. Вот вам деньги на премиальные, на то, да на сё…Но только первое место!».

Раньше тренеры работали примерно, скажем так, на равных условиях. Сейчас эти условия по деньгам различаются в разы. Поэтому и спрос с тренеров другой, нежели раньше: мы тебе все дали, а ты должен сделать все, что мы просим.

- Но ведь сколотить команду – это, ведь, не только собрать отовсюду сильнейших хоккеистов. Здесь ведь много аспектов…

 «Согласен, что одними деньгами всего не решить. Но те, кто в клубах платят бешеные деньги, требуют невероятного результата, потому, что хотят получить его тотчас же. Но выходит так не всегда. И тренеры, получающие тоже бешеные деньги, берут на себя определенные обязательства. Если они эти обязательства в силу различных причин не выполняют, то они уходят.

тренер нынче не хозяин в команде. Раньше к тренеру ходили за всем: с просьбами выбить квартиру, машину, устроить дитя в детский сад, помочь поступить в институт. Ну, и так далее. А сейчас в клубе главная фигура – это президент. И ему, президенту-то, кажется, что он во всем прекрасно разбирается и знает и умеет в хоккее все лучше всех. Вот что печально. И с ним ведь не поспоришь! Кто платит, тот и музыку заказывает…

Позавидовать можно ерфиловским воспитанникам, потому что мальчишек Виталий Георгиевич любит, душу и сердце в них вкладывает, да и воспитатель он и психолог отменный. И неудивительно, ведь он рос и мужал рядом с Борисом Павловичем Кулагиным, которого сам считает величайшим «душеведом».

«Борис Павлович был выдающимся психологом, он избегал импульсивных решений, умел сдерживать себя, понимал жизнь гораздо глубже, чем люди напускного характера. Вот был у меня один мальчишка 1949 года. Способный. М-ддаа… Однажды спускаюсь я вниз по лестнице, гляжу, а он под лестницей курит. Вспылил я: «Сдай форму, и чтобы я тебя здесь больше не видел!». И пошел докладывать Кулагину, каков я молодец. Борис Павлович на меня так внимательно посмотрел: «Ты, - говорит, - может и правильно сделал, но зря! Представь себе такую картину. Ты ему говоришь: «Ты будешь наказан. Ступай пока». И вот он целую ночь думает, как же его накажут. И мучается, и казнит сам себя. И у тебя будет время подумать и принять верное решение». Ну что тут скажешь, фантастика просто», - развел руками. широко улыбаясь, Виталий Георгиевич, немало потрудившийся на своем веку во славу отечественного хоккея.

Николай Вуколов