Наши Легенды. Владислав Третьяк

В этом сезоне отечественный хоккей отмечает 70-летний юбилей. В честь этого события Федерация хоккея России запускает серию интервью с нашими легендами – спортсменами и тренерами, которые добывали важнейшие победы для нашего вида спорта.

Герой нашего интервью - Владислав Третьяк, президент ФХР, легендарный вратарь, трехкратный олимпийский чемпион, 10-кратный чемпион мира и один из лучших хоккеистов ХХ века.

Текстовая версия

Я, когда заиграл в основном составе ЦСКА, получал по 50 писем от девчонок со всей огромной страны! Все газеты и журналы писали – появился молодой хоккеист с большим будущим.

Для меня главное было – коллектив. Коллектив и победа. Для нас. Для наших близких. Для нашего народа. Для нас это было священно!

Вратарское братство в хоккее - оно есть. Даже когда между командами существовали какие-то трения или антипатии, вратари друг к другу всегда относились с уважением. Перед первым матчем Суперсерии СССР – Канада в 1972 году легендарный канадский вратарь Жак Плант пришел в нашу раздевалку. Это было полнейшей неожиданностью! Плант нарисовал мне все – как кто действует, куда бросает Эспозито и куда Курнуайе… Я по-английски не понимал ни одного слова и мало что уловил в его подсказках, но очень важным стал тот факт, что сам Жак Плант специально пришел поддержать молодого вратаря. Что им двигало? Мне трудно сказать. Может, думал: ну вот, приехал мальчик для битья, тут ему два десятка шайб отгрузят. Но я не думаю, что знаменитый канадский вратарь так считал. Он раньше видел, как русские играют, в общих чертах представлял силы нашей сборной. Просто по-человечески хотел меня поддержать чисто психологически перед тем важнейшим матчем серии.

До 1972 года мы не встречались с профессионалами НХЛ. А после Суперсерии СССР – Канада мы стали познавать Национальную хоккейную лигу, а они – познавать нас. Это взаимообогащение вылилось в то, что хоккей в мире поменялся. Особенно канадский. Они стали играть в большей степени в наш европейский хоккей. Вспомним недавний Кубок мира: как канадцы входят в зону, как играют в пас. Такого в 1972 году не было.

80-е годы – это, конечно, знаменитая пятерка ЦСКА и  сборной. Фетисов – Касатонов, Макаров  – Ларионов – Крутов. Они наводили  просто страх на другие команды, потому что соперники не знали, кого держать. Потому что Фетисов с Касатоновым забивали не меньше, чем нападающие. Была фантастическая взаимозаменяемость, придуманная Тихоновым. Эти пять игроков потрясли мир! Заставили посмотреть по-новому на хоккей.
 
Оставалось всего-то семь секунд до конца первого периода. Ничто не предвещало беды. На льду были надежные защитники Первухин и Билялетдинов. Американцы не форсировали событий. Их игрок где-то на подходе к синей линии сильно бросил шайбу. Я ее мог спокойно поймать, но я подумал: осталось же семь секунд, всего ничего, и сдвинул щитки. Шайба попала в них и далековато отскочила, большой рикошет получился. Это была моя ошибка, что я ее не поймал. Да тут еще мои два защитника начудили; не знаю, что они там делали, – американский нападающий проскочил мимо них. Я уже знал, что остается одна секунда до сирены, что у него нет времени меня обвести. Выкатился под него, а он взял и обвел меня и вместе с сиреной забросил шайбу. Это, конечно, уникальный гол, пропущенный мною!

Вообще я не помню за всю карьеру, чтобы меня еще когда-нибудь посадили на лавочку… И вот это произошло здесь, на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде, при счете 2:2, когда еще только первый период закончился! Откровенно говоря, для меня это стало шоком. И для команды шоком стало. И Михайлов с Петровым всегда говорят про 1980 год то же самое. А с другой стороны – для американцев это был подарок. И это не говорит о слабости Мышкина. Нет. Это сборная СССР дала сборной США психологический козырь. Сами американцы признавались потом: когда они увидели, что Третьяка нет в воротах, для них это был колоссальный стимул. Мы своими руками дали им посыл к победе!
Хоккей – это национальная наша игра. И когда мне Владимир Владимирович в свое время, в 2006 году, доверил такую миссию – сложную и почетную – стать президентом Федерации хоккея, он сказал: «15 лет нет побед, а мне победы нужны – мне россиян объединять надо».

Если вы приедете сегодня в Вашингтон, то там из 20 тысяч болельщиков 10 тысяч «Овечкиных» сидят. То же самое и в «Питтсбурге», и в других клубах. Наши хоккеисты являются послами российского хоккея и играют сегодня в Национальной хоккейной лиге, но они же все равно россияне. И к ним относятся как к россиянам. Они сегодня несут флаг российского хоккея за рубежом на самом высоком уровне.

Когда я пришел в Федерацию хоккея, первоочередной задачей было то, чтобы сильнейшие хоккеисты, игравшие в НХЛ, выступали за нашу сборную. К сожалению, до того бывали случаи, когда игроки не изъявляли желания ехать в лагерь сборной. При неудачах журналисты и сами тренеры сборной не всегда хорошо отзывались о них. И люди, выступавшие в клубах НХЛ, признавались: «Зачем это нам? Мы проигрываем, портим свое имя, нас на родине все время критикуют…» Нашей главной задачей стало вернуть их веру в Федерацию хоккея, веру в национальную команду. И мы сумели эту непростую задачу решить. Благодаря, конечно, и тренерам сборной Вячеславу Быкову и Игорю Захаркину, которые очень много сделали в этом направлении. У нас ни один хоккеист из НХЛ не отказался играть за сборную; все, кто выбывал из плей-офф, прибывали по первому зову.

Десять лет тому назад у нас одни иностранцы стояли в воротах. Бывало, что в решающих матчах на финише сезона у одной команды играл финский вратарь, а у другой – шведский. Более 50 процентов иностранцев выступало на этой важнейшей позиции. И поэтому у нас был голод на голкиперов в национальной сборной. Я был убежден, что надо предпринимать кардинальные шаги. Мы приняли решение: либо клуб платит в федерацию 9 миллионов рублей, либо ничего не платит, но приглашает россиянина. На меня тогда много было выпущено критических стрел: мол, вот Третьяк собирает с клубов деньги, оброк какой-то придумал… Так не платите ничего – возьмите русского парня! И такие небогатые клубы, как «Металлург» из Новокузнецка, откликнулись на призыв федерации. И стали появляться наши воспитанники с большой перспективой. Сегодня вратари-россияне очень благодарны мне и федерации за то, что произошло.
Команды из канадских лиг на протяжении ряда лет уступали нашей юношеской и молодежной сборным. Руководитель Hockey Canada обратился ко мне: «Владислав, сам видишь – мы проигрываем вашим парням. В чем тут дело?» И я посоветовал: «У тебя хорошие нападающие, а вратари слабые, с вратарями у тебя проблема серьезная». Так что, вы думаете, они предприняли? Ввели лимит, в Канаде ввели лимит на вратарей! У них на сегодня ни один иностранец не имеет права играть в юношеских лигах.

На Олимпиаде в Сочи я посоветовал Билялетдинову остановить свой выбор на Бобровском как на основном вратаре. Он ответил: «С Варламовым я выиграл чемпионат мира». И он поставил его на полуфинал против Финляндии. И мы проиграли финнам. Но такой вопрос решает только главный тренер сборной. Я очень высоко оцениваю Сергея Бобровского. Я ему так недавно и сказал: «Ты большой молодец. Ты идешь по моим стопам!». Я просто в восторге от него. Когда в прошлом году на Кубке мира я подошел к нему, то признался: «Сергей, восхищаюсь твоей игрой!». Он и по человеческим качествам высок – волевой, вдумчивый, скромный. Профессионал высшей пробы.
 
Когда я был в клубе «Чикаго Блэкхокс» тренером, готовил семь вратарей. Они так пахали! Только ради того, чтобы пробиться в состав. Я объяснял им все четко, что и как делать, и все семеро стремились стать лидерами. Они буквально грызли лед! Вот если я им сказал «От синей до синей», то сантиметр никто не мог не добежать. Все выполняли. И кувыркались. Чего они только не делали! И никто не говорил: мол, приехал тут русский нас учить. И Гашек там пахал, и Белфор, и Миллер.

С Домиником Гашеком вышла занимательная история. Конечно, он хороший вратарь, но он играл в другом стиле. Бельфор его переиграл. Но Гашеку дали возможность несколько матчей сыграть в НХЛ. Потом его отправили в фарм-клуб. И Майк Кинэн обратился ко мне: «Поезжай, посмотри на него». Я поехал. Так Доминик за два матча в фарм-клубе пропустил 12 шайб! Оба матча были проиграны. Гашек подошел ко мне: «Владислав, скажи тренеру, что я плохой вратарь. А то я хочу уехать в Кельн, мне там уже предлагают контракт, мы уже по финансам договорились». Ну я подумал: если явлюсь к Кинэну и сообщу, что Гашек никудышный вратарь, значит, и я сработал не лучшим образом. Я отозвался о нем с оптимизмом: «Он – хороший вратарь, просто неудачно там отыграл, да и защитники плохо действовали». И Кинэн его оставил. А потом Гашек в плей-офф хорошо себя проявил. Это стало для него визитной карточкой. Его поменяли в Баффало. И в Баффало Гашек заблистал! В принципе, Доминик должен поблагодарить меня за то, что я его не отправил в Кельн. А он стал четыре раза, по-моему, лучшим вратарем НХЛ.

«Монреаль Канадиенс» предпринимал все возможное, чтобы заполучить меня. Его боссы три раза приезжали в Советский Союз. Любые деньги предлагали за мой переход в их клуб. Но политбюро решило, что Третьяк никуда не поедет, – Третьяк остается здесь. Потому что у него папа – большой военачальник. Хотя у меня отец никаким военачальником не был. Вот так обманули «Монреаль Канадиенс». Это мне сам Савар рассказывал, генеральный менеджер клуба. Рассказывал, как они встречались с Сусловым – членом политбюро, как вместе с послом Канады просили разрешить мне переход в «Монреаль». А в Монреале действительно ждали меня. И когда по случаю столетия хоккея меня включили в первую шестерку наиболее успешных игроков за всю историю мирового хоккея, то Патрик Руа вручил мне специальный кубок и сказал, широко улыбаясь: «Большое вам спасибо, Владислав. Вы не приехали тогда играть за «Монреаль Канадиенс». Пригласили меня. И я стал играть за этот легендарный клуб».

Федерация хоккея России